Форум » Фотографiи » 465-й п. Уржумский полк. Команда Траншейных Орудий. » Ответить
465-й п. Уржумский полк. Команда Траншейных Орудий.
Grade7: Вот такое фото...
Ответов - 12
Grade7:
Grade7: Обратите внимание, где у офицера на шашке "клюква"...
Grade7: Георгиевский кавалер. Выходит, что цветная тесьма для траншейных орудий (алая) и для пулемётной команды (малиновая) на чёрно-белой фотографии выглядит одинаково ?..
Grade7: Для примера пулемётчик...
Grade7: Ещё вопрос. К какому корпусу всё-таки относился 465-й п. Уржумский полк ?.. У Звегинцева - к 21-му (Курск). В другом источнике - к 12-му: XII АРМЕЙСКИЙ КОРПУС / Генерал-от-Кавалерии Н.Н. Казнаков 12 пехотная дивизия / Генерал-Лейтенант М.С. Пустовойтенко 1 бригада 45 пехотный Азовский Генерал-Фельдмаршала Графа Головина, ныне Его Императорского Высочества Великого Князя Бориса Владимировича полк 46 пехотный Днепровский полк 2 бригада 47 пехотный Украинский полк 48 пехотный Одесский Императора Александра I полк 12 артиллерийская бригада 19 пехотная дивизия / Генерал-Лейтенант А.Д. Нечволодов 1 бригада 73 пехотный Крымский Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михайловича полк 74 пехотный Ставропольский полк 2 бригада 75 пехотный Севастопольский полк 76 пехотный Кубанский полк 19 артиллерийская бригада 117 пехотная дивизия / Генерал-Майор А.П. Сымон 1 бригада 465 пехотный Уржумский полк 466 пехотный Малмыжский полк 2 бригада 467 пехотный Кинбурнский полк 468 пехотный Нарымский полк 117 отдельный артиллерийский дивизион 12 отдельная Донская казачья сотня 12 мортирный артиллерийский дивизион 5 саперный батальон. И хде правда ?..
Grade7:
Grade7: Вот нашёл в сети фото чинов 465-го п. Уржумского полка. Они вместе с чинами 42-го пехотного запасного полка, который по Звегинцеву стоял в Бендерах.
Grade7:
Grade7:
Grade7: Среди них есть и "Ударники"...
Grade7:
Китаец: По июню 1917-го (конечно, Б.В. мог и перепутать): "Заехали сперва в штаб корпуса (16-го), здесь нас встретил растерянный генерал Стогов". ... "Потом поехали, кажется, к уржумцам. Самое тяжелое было то, что приходилось всюду являться в виде последнего довода и все время действовать в самых тяжелых местах. Уржумцы, или не помню, как звали этот полк, стояли в окопах. Обходили узкую щель траншеи. Среди двух близко друг к другу прижавшихся земляных серых обрывов траншеи скучали посаженные в яму люди. Полк был растянут чуть ли не на версту. Окопники жили по-домашнему. Кто в маленьком походном котелочке варил себе на обед рисовую кашу, кто подрывал в стене себе норку на ночь. Высунешься из узкой траншеи, увидишь только стебли травы да услышишь редкое, неторопливое посвистывание пуль. Обходя, говорил с солдатами, они как-то жались. По дну траншеи под поперечными досками помост тек узкий ручеек. Мы шли по его течению. Чем ниже становилась местность, чем больше сырели стены, тем сумрачнее были солдаты. Наконец траншея оборвалась. Мы вышли на болотце, От неприятеля нас отделяла только невысокая, из мешков с землей и из дерна сложенная стенка. Рота, состоящая почти исключительно из украинцев, собралась и сидела. Стоять было нельзя – опасно. Стенка слишком низка. Полная растерянность чувствовалась среди этих людей. Мне показалось, что они сидят так всю войну. Я заговорил с ними об Украине. Я думал, что это большой и важный вопрос. По крайней мере, в Киеве вокруг него шумели чрезвычайно. Они остановили меня: «Нам это не нужно!» Для этих солдат вопрос о самостийной или несамостийной Украине не существовал. Они сразу же сообщили мне, что они за общину. Не знаю, что они под ней подразумевали. Может быть, только общий выгон. Солдаты были словоохотливы, очевидно, они очень радовались свежему человеку, но не знали, что именно нужно спросить, чтобы ответ сразу разрешил их сомнения. Умение задать вопрос – большое умение. Унтер-офицер, очевидно, популярный среди своей роты и стоящий среди сидящих солдат как председатель, спросил меня: «А вот наши ребята беспокоятся, правда ли Керенский не социал-революционер, а социал-демократ, так что они беспокоятся?» Я ответил на его вопрос. Хотя ответ, казалось, и рассеял его сомнения, но все же он не был удовлетворен краткостью его. Казалось мне, что вот солдаты будут слушать такого унтера, который и сам не понимает, и говорит непонятно, а потом скажут: «А ну тебя» – и пойдут в разные стороны. Прошел в офицерское собрание. «Плох наш полк, говорили офицеры, – плох, ненадежен». И мне так казалось. Но что сделать? Смотрят тебе в руки, ждут чуда. А я, не сделав чуда, поехал в Станиславов".
полная версия страницы