Форум » Персоналiи » Офицерская династия Чуфаровских » Ответить
Офицерская династия Чуфаровских
Major: Уважаемые коллеги! Пытаюсь найти подробную информацию о своих предках - династии русских офицеров Чуфаровских. Кое-какая информация имеется, но хотелось бы узнать больше. Вот что достоверно известно на сей момент. Сергей Алексеевич Чуфаровский, примерно 1830 года рождения, был капитаном русской армии (полк и род войск неизвестны), имел поместья в Московской губернии (Мелихово, где позднее жил и творил А.П.Чехов) и в Рязанской губернии. Его сын Владимир Сергеевич Чуфаровский, около 1855 года рождения, служил в 3-м Перновском гренадерском полку в звании подпоручика, принимал участие в русско-турецкой войне и был ранен 20 сентября 1877 года при штурме Аладжинских высот на подступах к Карсу. Сведения о его дальнейшей жизни утрачены, но сохранилась фотография, где он заснят в более зрелом возрасте (около 30-35 лет) в мундире со знаками различия капитана или штабс-капитана. По всей видимости, его сын (на 90% достоверности) - подпоручик Чуфаровский Сергей Владимирович, начальник разведки 1-го батальона Л-ГВ Семеновского полка, был убит 24 августа 1914 года при штурме австрийских укреплений под Люблином, на линии Быхов- река Пор. Других сведений об этих предках у меня нет. Поэтому интересует любая информация о них. Если кто даст ссылочку или еще чем поможет - буду премного благодарен.
Perseus: По фамилии посмотрю по спискам.
Perseus: На 1909 г. и на 1910 г. в Общем списке офицерским чинам Русской Императорской армии, а также в списке личного состава чинов Отдельного корпуса пограничной стражи на 1909 год фамилия Чуфаровский отсутствует.
Perseus: Вот попалось Весь Петербург на 1914 г. Чуфаровский Николай Алексеевич гс Волково поле Люботинский д. Киржацкаго. Канц. Гл. шт. Чуфаровский Сергей Владимирович пдпрч Троицкая 29. Л.-гв. Семен п.
Perseus: На 1891 год надворный советник Ипполит Алексеевич Чуфаровский - уездный казначей Звенигородского уезда, а надворный советник Петр Павлович Чуфаровский - начальник Усманской почтово-телеграфной конторы Тамбовской губернии (и на 1888 в чине коллежского асессора тоже).
Perseus: На 1917 год титулярный советник Николай Алексеевич Чуфаровский жил в Петрограде на Б. Пушкарской, 47. Место службы не указано.
Major: Большое спасибо. Насчет Сергея АЛЕКСЕЕВИЧА я конечно в штангу вмазал. Потом подправил - Владимирович.
illabes: Вот здесь есть фото могилы коллежского советника Василия Матвеевича Чуфаровского http://picasaweb.google.com/kartinamira/XfLUCH#
Major: Cпасибо большое всем, кто откликнулся. Может быть, с помощью знатоков удастся прояснить следующий вопрос. В Интернтете нашел фотографию августа 1914 года, проводы на фронт Л-Гв Семеновского полка Если приглядеться к молодому офицеру, четвертому справа, с фуражкой в руках, то очевидно поразительное сходство с известными мне родственнками. Может, это и есть подпоручик Чуфаровский? Нет ли у кого информации о фамилиях запечатленных на этом снимке офицеров? Насколько мне известно, это фото - из архива Ж.Горохова. Спасибо.
Atomtrz: Я Вам как то ссылку кидал, куда не помню, на Разведчика, где в приказах Ваш предок упомянут...
Major: Прошу прощения, уважаемый Анатолий, но я что-то такого не припомню. Может, Вы только подумали об этом или я каким-то образом проглядел? Просмотрел здесь тему про "Разведчика", но там ссылки не работают.
Atomtrz: Major Я тоже вчера голову ломал, и по-моему, посылал Вам ссылку в ЛС на старый профиль... Увы сейчас даже и не помню, в каком номере в ВП упоминался подпр. Чуфаровский.
Major: Atomtrz пишет: Я Вам как то ссылку кидал, куда не помню, на Разведчика, где в приказах Ваш предок упомянут... Мне сегодня посчастливилось открыть сслку РНБ на "Разведчик" и фамилию подпоручика Чуфаровского я нашел среди списков смертельно раненых. Вы это упоминание имели ввиду или другое? Если другое - буду мониторить "Разведчик" далее.
Major: Прошу прощения за то. что пост не на тему ПМВ, но раз уж статья про династию, то осмелюсь выложить вновь обнаруженную информацию о "мелиховских" предках из этой династии. В 1756 году несколько Чуфаровских, владевших землями в Мелихово, обращались в Московскую Синодальную контору с просьбой разрешить им постройтку церкви в своем сельце. Все они были военнослужащими: - Дмитрий Чуфаровский – поручик Киевского пехотного полка; - Дмитрий Чуфаровский (очевидно – двоюродный брат поручика) – подпоручик Ширванского пехотного полка; - Иван Чуфаровский – отставной сержант; - Лев (Леонтий) Чуфаровский – юнкер Канцелярии Конфискаций. Один из этих Дмитриев был Алексеевичем и в 1766 году был капитаном. В связи с этим просьба: если кто встретит упоминания об этих офицерах в историях Киевского и Ширванского полков, а также найдет упоминание о том, в каком полку служил сержант Иван Чуфаровский, дайте знать. Спасибо.
Atomtrz: Major И это тоже и в ВП попадался.
Major: Хотел дополнить тему "Погребение на фронте", но она в архиве и постить туда не получается, поэтому пишу здесь. Я полагал, что подпоручик Чуфаровский мог быть похоронен в одном из воинских захоронений в Польше, но нашел информацию, что офицеров-семеновцев хоронили в полковом соборе. Об этом пишет бывший офицер этого полка Юрий Владимирович Макаров (« Моя служба в Старой Гвардии. 1905–1917. Мирное время и война» — Буэнос-Айрес: Доррего, 1951). http://militera.lib.ru/memo/russian/makarov_j/index.html " Особенное значение церковь (полковой собор) получила с тех пор, когда, с началом первой германской войны, в ней стали хоронить наших убитых офицеров. Все тела, которые удавалось вынести, в цинковых гробах, сделанных из патронных ящиков, привозились в Петербург и замуровывались в бетонные саркофаги, которые располагались во всю ширину церкви, рядами. К 1917 году ими была занята почти вся нижняя церковь. Было их не меньше сорока. После войны предполагалось соорудить под церковью склеп усыпальницу, но... «Бог судил иначе»... В конце августа 14 года начались потери. Сначала привезли одного убитого, потом двух, потом пять и понемножку цементными гробами заполнялась вся нижняя церковь полкового Собора.» В цитате из книги Ю.В.Макарова я выделил слова о ДВУХ привезенных убитых офицерах и вот почему. Описывая события тяжелого для полка дня 24 августа 1914 года, полковник Зайцов пишет о гибели еще одного офицера – подпоручика фон-дер Лауница. "Развернутые I-й и II-й батальоны[15] перешли в наступление. Условия этого наступления были трудные. Переваливая через гребень за «к Кщонову» наши цепи попали под жесточайший шрапнельный огонь австрийцев. Наша же артиллерия, естественно, не могла не только подавить огонь хорошо укрытой австрийской артиллерии, но даже ее найти. За два дня австрийцы уже успели организовать оборону и от преследования нам приходилось перейти к атаке укрепленной позиции. На гребне был убит младший офицер 2-й роты подпоручик фон-дер-Лауниц. I и II батальоны несли большие потери и дальнейшее продвижение казалось невозможным". Может быть, говоря о похоронах в соборе ДВУХ офицеров, Ю.В.Макаров имеет в виду подпоручиков Чуфаровского и фон-дер Лауница? Вот такую статистику потерь приводит полковник Зайцов - всего за люблинские бои 1-й батальон полка потерял убитыми и смертельно ранеными двух офицеров, а полк всего - четырех офицеров. http://www.lgsp.petrobrigada.ru/index.html1 Вот так описывает Ю.В.Макаров процесс встречи гроба с телом погибшего офицера. Организатором похорон выступала жена командира полка Мария Владимировна Эттер (в тексте - М.В.), «председательница, душа и главная пружина «Семеновского дамского комитета» Всех привезенных убитых М. В. всегда встречала на платформе сама. И делала она еще больше. Когда от мужа на ее имя приходили телеграммы о потерях, она брала эти телеграммы и отправлялась сообщать страшные новости матерям и женам. Другая бы сказала по телефону, кружным путем кому-нибудь из не очень близких, чтобы потихоньку, осторожно подготовили. Но она считала это своим священным долгом и все удары наносила самолично. Теперь думается, что может быть не следовало привозить тела убитых офицеров в Петербург. Пожалуй красивее было бы хоронить всех тут же, на месте, рядом с боевыми товарищами в общей могиле, которая не даром называется «братской». Но семьям хотелось иметь от близких хоть что-нибудь, вот тут, рядом, чтобы было над чем помолиться и поплакать. И этого утешения, когда имелась возможность, трудно было их лишить. Убитых привозили с Варшавского или с Балтийского вокзала, обыкновенно под вечер. К какой-нибудь 10-ой или 6-ой запасной платформе должен подойти товарный поезд. На пустой платформе кучка людей. Маленький о. Иоанн Егоров, протодьякон Крестовский, рядом солдат-псаломщик; у него в руках кадило и узел с траурным облачением. Пять певчих. Несколько офицеров, или раненые на излечении, или сами на днях едущие в полк, М. В. Эттер и несколько женщин в черном. Среди них одна в густой черной вуали, так, что почти нельзя узнать, кто она. Сейчас она главное лицо. К ней не подходят и с ней не здороваются, только почтительно кланяются издали, а она этих поклонов не замечает. Около нее две, три женщины в черном, самые близкие, мать, сестра. О том, что случилось, она знает уже несколько дней. Все эти дни она держалась изо всех сил, только молилась и плакала у себя в комнате. Но сейчас она боится, что не выдержит... Очень уж страшно это первое свидание после разлуки. Только бы не вздумалось кому-нибудь из чужих подойти, взять за руку, поцеловать, обнять... Она как стакан, налитый с верхом. Тронуть его и все разольется. Ждать приходится долго. Иногда час, иногда больше. Наконец показалась голова бесконечного товарного поезда. Но платформа пуста. Разгружать будут завтра. Сейчас разгрузят только один вагон. Поезд подполз и с грохотом и лязгом остановился. Весовщик по бумажке нашел вагон, щипцами отщелкнул пломбу, откатил дверь и сняв фуражку посторонился. В вагон вошло духовенство и стало облачаться. За ними тихо, давая друг другу дорогу, вошли все, женщины впереди, мужчины сзади. В глубине на полу длинный, узкий, цинковый ящик, из патронных коробок. Ящик одинаковой ширины и в ногах и в плечах. На плоской крышке проволокой крест-на-крест, припаяны ножны и шашка, с красным потрепанным темляком. Над ними прикреплена смятая, выцветшая от дождей и солнца защитная фуражка. Раздают свечи. Раздувая кадило, тихо рокочет протодьякон: «Благослови Владыко...» «Благословен Бог наш...» Тихим и грустным голосом отвечает о. Иоанн. И тихо, в четверть голоса, но необычайно согласно и стройно вступают певчие: «Благословен еси, Господи, Научи мя оправданием Твоим, Усопшего раба Твоего упокой, Презирая его все согрешения...» Молятся за упокой души новопреставленного воина Александра. Все тихо. Слышно только, как через два пути маневрирует поезд и свистит паровоз. Впереди на коленях, склонившись головой к цинковому ящику, стоит женская фигура. Лица не видно. Все скрыто черным вуалем. Не слышно ни рыданий, ни всхлипываний. Слезы все выплаканы. У нее только изредка вздрагивают плечи. Позади на коленях стоят другие женские фигуры в черном. И молитва у них мешается с мыслью, которую хочется, но нельзя прогнать. Вот сегодня главное лицо она, а через неделю, месяц, или полгода, в такой же черной вуали буду стоять на коленях я... И в таком же до ужаса простом, непохожем на гроб, домашнем садовом ящике, который открыть уже нельзя, да лучше и не открывать, будет лежать то, что останется от молодого, сильного, веселого, ласкового человека, который дал мне столько счастья... И вместо новопреставленного воина Александра, будут произносить нараспев другое имя, которое мне так дорого, и которое я так люблю... Из всех христианских обрядов, нет трогательнее и утешительнее нашей православной панихиды. Столько сотен лет и столько миллионов убитых горем людей молились под эти слова и слушали эти полные простоты и тихой грусти напевы, что и эти слова и эти напевы сами по себе приобрели чудодейственную силу посылать примирение и успокоение измученной и страдающей душе. Пропели вечную память. Офицеры подняли ящик на плечи. Иначе нести нельзя, не за что взяться. Перенесли на товарный двор, где стояли полковые дроги, самые простые, черные, в две лошади. Маленькая процессия потянулась по Измайловскому проспекту, повернула по 1-ой роте, пересекла Забалканский и вышла на Загородный. Когда поровнялись с командирским домом, раздались удары колокола. Это полковой Введенский Собор, мерным торжественным звоном, встречал еще одного своего прихожанина." В 1932 году храм был взорван. В 2001 г. на месте алтаря собора в сквере установлен памятный крест. На месте Александро-Невской часовни в 1997 г. выстроено здание ресторана "Макдональдс" - Загородный проспект, между домами 45 и 47.
Atomtrz: Пробрало сильно... в эцеклопедии написано: Весной 1915 в нижней церкви было разрешено хоронить офицеров полка, павших на войне. В конце 1916 в ней был освящен мраморный иконостас по проекту В. Н. Боброва. По собранным сведениям, было погребено 26 человек, среди них командир полка генерал С. И. Соваж. Летом 1930 эти останки были перенесены на кладбище. В верхней церкви среди полковых знамен висели доски с именами павших ранее офицеров; в витринах лежали мундиры августейших шефов, а также фельдмаршальские жезлы кн. П. М. Волконского и вел. кн. Николая Николаевича-старшего. http://www.encspb.ru/article.php?kod=2804677217
Major: Что-то я сомневаюсь, что прах ненавистных царских генералов и офицеров кто-то переносил на кладбище. Если и переносили - то без воинских почестей и т.д. - просто вывезли груду костей в яму на окраине какого-нибудь занюханного кладбища. Если не разбросали по улице - то только из соображений санитарии, а не из уважения к павшим. Тогда и с прахом святых не церемонились, а тут - ненавистные семеновцы, каратели времен революции 1905 года. А уж над трупом Мина наверное вдоволь потешились.
bva: Меня тоже сомнения берут. Если после октября 1917 даже нижних чинов Семеновского полка, служивших в 1905 г., разыскивали и убивали, то что уж говорить об офицерских могилах. О каком-либо соблюдении приличий и уважения к памяти защитников Отечества речь тогда не шла!
kornet_sablin: Господа, по опыту Мирониевской церкви Лейб-Гвардии Егерского полка могу сказать следующее: в 1930-е большевики дали возможность родственникам перезахоронить прах перед взрывом церкви. Разумеется, ни о каких почестях речи не было... Также ясно, что родственники нашлись не у всех егерей, которые были погребены в склепе полкового храма. Знаю, что двух-трех егерей перезахоронили на Волковском кладбище Петербурга. Тех, кого не перенесли - красные взорвали вместе с храмом. Сейчас на месте Мироенивской церкви - автомойка и шиномонтаж... Не так давно там проводили дорожные работы - наткнулись на часть внутренней колонны церкви и... - человеческие кости... Вероятно, похожая участь постигла и склеп Введенского собора, да и не только...
Теплов: bva bva пишет: bva пишет: Если после октября 1917 даже нижних чинов Семеновского полка, служивших в 1905 г., разыскивали и убивали Можно ссылочку на репрессии именно за службу нижним чином в Семеновском полку в период 1905-07гг. Хотя бы одну.
полная версия страницы